Последняя лекция Александра Меня, произнесенная им 8 сентября 1990 года, оканчивалась словами: "Победа Бога началась в ночь Воскресения и она продолжается, пока стоит мир". 9 сентября он был убит. Его смерть потрясла всех, кто его любил.
«Ему было отпущено 55 лет... Его духовную школу прошли тысячи людей... Уже к 12 годам он составил план будущего шеститомника по истории религий. К 1958 году, получив высшее биологическое образование, прекрасно рисуя (учился у Ватагина), он становится служителем Церкви. Вскоре он получит второе высшее образование, став кандидатом богословия... Отец Александр стойко сносил удары со всех сторон - от властей, от... церковного начальства..., от временами предававших его духовных детей. Его не любили за то, что он еврей, за его интеллект, широту, открытость миру и людям. А он нес Евангельский свет в души, учил людей сохранять надежду, доброту и любовь. Ровный и сильный пламень его веры был облечен в крепкий каркас мысли и знаний. Работоспособность его была поразительной: история религий, жизнеописание Христа, смысл литургии, книги для детей, многотомный библиологический словарь - он гигантскими усилиями заполнял духовный вакуум... Это был очень красивый, веселый и жизнерадостный человек. Он был страстным библиофилом, и Пушкин всегда оставался его кумиром. Как магнитом, к отцу Александру тянуло творческих людей. Христианская идея была неотделима для него от гуманистических традиций, от всего богатства мировой культуры, блестящим знатоком которой он был. Церковь, говорил он, должна быть повернута лицом в настоящее и будущее; самое страшное для христиан - это фанатизм, нетерпимость, высокомерие и презрение к "другим"; все мы - дети Божьи, свет Христов освятил наше бытие, а все остальное - наносное, имеющее преходящий исторический и культурный характер. Над гробом его плакали православные и католики, баптисты и пятидесятники, все, у кого болит совесть" (Юрий Табак).
Именно тогда, когда люди с наибольшей силой ощущали гнет мирового зла, в последние мгновения агонии духа, неожиданный свет прорывал завесу тьмы! Сверхъестественная надежда, рожденная в тупике, открывала иную, высшую Реальность.
Еще недавно считалось аксиомой, что социальных и экономических преобразований достаточно, чтобы мир стал иным. Эта иллюзия нам дорого обошлась.
Людям важны и лечение, и кров, и пища. Но это же необходимо и животным. Если человек начинает пренебрегать тем, что возвышает его над природой, общество неизбежно оказывается в кризисе. Так было на закате античного мира, на исходе прошлого века. Так стало сегодня.
Библия отрицает и свойственную античности мысль о неуклонном вырождении человечества, и теорию безграничного его развития в рамках земной истории. Библия исходит из идеи о параллельном нарастании двух противостоящих сил: добра и зла. Из постоянной борьбы между ними. И человек в этой борьбе не может быть пассивным наблюдателем; он призван участвовать в ней. И он сам выбирает, на какую сторону встать.
Вспомните картину, нарисованную Светонием в его "Жизни двенадцати цезарей". В то время многие христиане, решив, что грядет всеобщая катастрофа, бросали работу и ждали неизбежной развязки. И тогда же апостол Павел резко выступил против этого. Тайна завершения истории, учил он, сокрыта от человека; люди должны жить и трудиться, исполнять свой долг на земле, не гадая о "временах и сроках".
Библия признает, что цивилизации не вечны. Она предсказывала закат Ассирийской, Вавилонской и других империй. Эти предсказания сбылись. Но гибель культур не воспринимается в ней как нечто фатальное. В Книге Ионы рассказывается, как пророк был послан в город Ниневию, столицу царей-поработителей, с грозной вестью: через три дня она будет разрушена. Сам Иона с радостью ждал этого возмездия - подтверждения своего пророчества. Однако жители города вовремя принесли всеобщее покаяние и отвратили свою гибель.
Я верю, что если в минувшие эпохи находились люди, которые выводили мир из духовного тупика, то найдутся они и в наши дни. А что касается покаяния, то провозвестию Христа предшествовала проповедь покаяния: к нему призывал Иоанн Креститель. И первое слово проповеди Иисуса было: "Покайтесь". Причем в еврейском языке это слово означает "обратитесь", "вернитесь с ложного пути". В греческом же тексте Евангелий оно передается еще более емким словом "метаноите", то есть переосмыслите свою жизнь. Здесь - начало исцеления. Покаяние - не бесплодное "копание в себе", не мазохистское "унижение паче гордости", а переоценка всего, переоценка, побуждающая к действию. Такое действие Иоанн Креститель называл "плодами покаяния".
Вот почему так обнадеживают многочисленные попытки пересмотреть нашу историю минувших лет, "переменить ум". Нарыв необходимо вскрыть. Без этого лечение невозможно.
Современная цивилизация может совсем лишиться будущего, если она взглянет правде в глаза, если не найдет твердого обоснования нравственным принципам. Для подлинной духовности, как и для искусства, нет "прошлого". Оно есть для науки и техники, а не для самих основ жизни. Решать насущные проблемы, не вглядываясь в то, как их решал мир на протяжении веков, значит отказаться от великого права наследия. У нас сейчас наконец оценили красоту древних церковных памятников. Но не менее важно оценить духовное наследие минувшего. И надо взять из него самое прекрасное, самое живое, самое действенное. Тем более что духовность никогда не умирала. Ее творческий поток был лишь загнан глубоко "под землю" в годы безвременья и беззакония. Но он не иссяк.
Нравственное возрождение всегда совершалось на духовной, религиозной основе. Я вовсе не хочу сказать, что люди безрелигиозные в этом процессе не участвуют. Просто они тоже, пусть и косвенным образом, питаются из этого исконного источника нравственности.
Метафизическая катастрофа, которая оторвала человечество от полноты непосредственного созерцания Бога, привела к оскудению духовной интуиции. Поэтому, стремясь обрести утерянное, люди стали искать способы вернуться к прежнему состоянию. Одним из таких способов стало искусственное вызывание экстаза при помощи плясок, ритмичной музыки, массовых радений. Эта была попытка как бы приступом овладеть крепостью духа.
Человеку в цивилизации дается свободный выбор. Однако эта свобода не избавляет людей от губительных последствий выбора ложного. Поэтому и для современного человека важно сделать правильный выбор. Мне кажется очень глубокой мысль английского историка Арнольда Тойнби, который считал упадок любой культуры результатом неверного "ответа", ошибочного выбора.
Но как же сделать выбор правильный? Как отличить пророка истинного от пророка ложного? Тем более что сейчас, как и в любое смутное время, появляется огромное множество прорицателей, целителей тела и души буквально во всех сферах нашей жизни. Они крайне популярны, потому что люди измучены прошлым, не видят радости в настоящем, напуганы будущим. Они готовы поверить каждому, кто, даст ответ на "проклятые" вопросы и пообещает немедленные перемены к лучшему. Так, кстати, возникают диктатуры.
Религия как таковая в ее эмпирической земной истории - явление далеко не однозначное. И критики ее, если они честны и добросовестны, оказывали услугу самим верующим, помогая им ясней осознать собственные исторические грехи.
Еще великий церковный учитель Августин говорил о двух "Градах", о двух типах духовности. Водораздел между ними часто проходит внутри самих религиозных общин. Не случайно, что Христос предупреждает: "Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного".
Русские религиозные мыслители Владимир Соловьев, Михаил Тареев, Николай Бердяев, следуя Августину, подчеркивали, что существуют две формы религиозности: "открытая, свободная, человеческая и "закрытая", мертвящая, унижающая человека. Вечным примером столкновения между ними является антитеза Евангелия и фарисейства.
Все это я говорю потому, что не могу разделять взгляда, по которому любая религиозность служит этическому возрождению. Именно против этого взгляда выступал апостол Иоанн, предостерегая: "Не всякому духу верьте". Он дал и критерий для "различения" духов, сказав: "Кто говорит: "Я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец". В этом апостол был верен Евангелию Христову и пророкам Ветхого завета, которые провозглашали, что служение истине и Богу невозможно без верности нравственным заветам, данным человеку.
