"Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их" (Евр. 13:7).
3 мая 2012 года на 81-м году жизни ушел в вечность верный служитель Христов, участник инициативного движения, узник совести, труженник Международного совета церквей ЕХБ – Михаил Иванович Хорев.
18-летним юношей Михаил Хорев обратился к Господу. Но заключить с Ним завет молодой человек смог лишь через пять лет (в 1954 году). Крещение будущий служитель принял не в своей Ленинградской церкви, а тайно ночью в Украине в городе Шостка Сумской области.
12 августа 1961 года, Хорев принял участие в совещании Инициативной группы и с того дня полностью посвятил себя и свою семью служению Богу.
Михаил Иванович родился 19 декабря 1931 года в Ленинграде в христианской семье Ивана Михайловича и Агриппины Михайловны Хоревых. Иван Михайлович был благовестником одной из баптистских церквей города Ленинграда. В 1937 году все 14 молитвенных домов в ленинграде были закрыты, служители арестованы. Эта же участь ожидала и отца Михаила Ивановича. Однажды, он сказал своим детям: "Дети, я отправляюсь в далекий путь. И поэтому сейчас хочу договориться с вами о месте встречи. Чтобы нам не потерять друг друга я предлагаю встречу у Белого престола. Как только войдете в Небесный Иерусалим приходите к Белому престолу, где будет восседать Иисус Христос. И я там буду. Мы встретимся и больше никогда не разлучимся". Вскоре Ивана Михайловичаотца арестовали. За проповедь Евангелия он принял мученическую смерть в Тавдинском лагере Свердловской области в 1940 году, оставив на Божье попечение четырех маленьких детей. В жизни родителей дети видели образец верности и преданности Богу даже до смерти. В годы репрессий Агриппина Михайловна ни раз говорила: «Дети, врата ада никогда не одолеют Церковь Христа, придёт время, и Церковь в России пробудится». Михаил Иванович вспоминал: «Я рос с верой в это пробуждение и с нетерпением ожидал, когда же наступит это благословенное время».
В 1949 году 18-летним юношей Михаил Иванович обратился к Господу, но заключить святой завет с Ним смог лишь через пять лет в 1954 году на Украине в городе Шостка Сумской области, где тайно ночью принял водное крещенне, так как уже тогда служители зарегистрированных общин в угоду гонителям стремились «свести к минимуму крещение молодёжи».
В 1958—1960 гг. он проповедовал молодежи в Ленинграде, Эстонии, на Украине, в Молдавии, посещал в Сибири ссыльных братьев. 25 июня 1961 года вступил в брак с Верой Георгиевной - сестрой по вере из Молдавии; в их семье родилось три сына.
В 1961 году в Молдавии началось духовное пробуждение церкви ЕХБ. Михаил Иванович, будучи движим Духом Святым занял свое место среди подвижников Христовых. 12 августа 1961 года, он принял участие в совещании Инициативной группы.
14 июля 1962 года Григорий Антонович Руденко и Геннадий Константинович Крючков рукоположили его в Кишинёвской церкви на служение благовестника, и в этом же году Михаил Иванович был избран благовестником Оргкомитета. В 1964 году служители Оргкомитета поручили ему нести духовное попечение о молодёжи в братстве. За проповедь Евангелия среди молодёжи Михаила Ивановича трижды лишали свободы.
В 1966 году повсеместно усилились гонения на верующихв в СССР. Инструкция преследовать христиан шла из Москвы. Поэтому 16 мая 1966 года представители церквей собрались у парадного входа ЦК КПСС. Делегацию от церквей направили в глухой, скрытый от глаз переулок. Делегация склонилась для молитвы в этом узком переулке. Ночью пошел дождь, и, спавшие на тротуаре, братья и сестры укрывались, кто чем мог: зонтами, плащами и просто газетами. 17 мая всех погрузили на автобусы и привезли в Лефортовскую тюрьму. Трое суток все делегаты находились в посте. Из многих камер слышалось пение. На вопрос верующих: "почему вместо приема Л.Брежнева нас привезли в тюрьму?", следователь КГБ ответил: "А здесь унас филиал ЦК!". 19 мая Михаил Иванович Хорев и Георгий Петрович Винс были посланы братьями Совета церквей в приемную ЦК, чтобы узнать о судьбе делегации. Но, как только они вышли, по приказу генерала КГБ Бойко к ним подошли работники КГБ, скрутили руки, посадили в Волгу и привезли в Лефортовскую тюрьму, где были их брать и сестры. Так начался первый срок Михаила Ивановича. Его осудили на 2 с половиной года.
По возвращениись на свободу осенью 1969 года, на Всесоюзном совещании служителей в Туле Михаил Иванович был избран кандидатом в члены Совета церквей ЕХБ. Но 18 декабря 1969 года, последовал новый арест. Суд в Кишинёве приговорил его к 3 годам лагерей строгого режима. Отбыв срок заключения, он был избран в августе 1973 года членом Совета церквей, и до конца своей жизни совершал этот нелёгкий и ответственный труд — попечение о церквах братства.
В 1969 году Михаил Иванович принял ответственность и за общины ЕХБ Молдавии, оставась верным служителем Молдавского объединения на протяжении 40 лет. Осуществлённый в Молдавии в 1979 г. перевод всей Библии на молдавский язык долгие годы не издавался. Михаил Иванович, находясь в узах, помнил эту нужду и писал из лагеря в 1982 г.: «Во всякой молитве вспоминаю вас и вопрос евангелизации в Молдавии. Я уверен, что дорогие молдаване вскоре будут читать Слово Божие на своем родном языке... Это моя уверенность в Господе». Верный служитель Христа не был посрамлён: в 1985 году впервые издана Библия на молдавском языке. Кроме того, в этот период десятки тонн Библий доставлялись в Молдавию нелегальным путём.
В 1973 году прокурор по особо важным делам по надзору над КГБ Молдавии официально предложил Михаилу Ивановичу сделать выбор: «У нас достаточно собрано улик, чтобы судить Вас третий раз, но нам не нужен шум на Западе, поэтому принято решение предложить Вам добровольно покинуть страну, выехать на Запад с семьей или последует Ваш арест». Михаил Иванович решительно заявил: «Гражданин начальник, я выбираю русскую тюрьму. Мое место служения – это Россия». Сознавая ответственность за служение в Церкви Христовой, он отказался от добровольно-принудительной эмиграции. Вера Георгиевна поддержала судьбоносный выбор мужа, и Михаил Иванович до очередного ареста ещё семь лет совершал служение. В те годы он был ответственным в братстве за международные связи: десятки тонн Библий и другой литературы тайно проникали в Молдавию из Финляндии через Румынию. Михаил Иванович нёс ответственность за организацию конспиративной разгрузки, хранения и развозки Библий и другой литературы во все уголки СССР.
Михаил Иванович мужественно отстаивал приоритет повелений Христовых над человеческими постановлениями. Он не произносил двусмысленных речей, но с дерзновением говорил слова истины, которые влекли за собой уголовное преследование. Так, в статье «Святое неповиновение» (Вестник истины №1, 1978 г.) он призывал народ Божий не покоряться Законодательству о религиозных культах от 1929 года: «Полвека стоит этот истукан и страшно подумать, что всё это время ему кланяются многие христиане. А это — сознательная измена Богу. Сколько пролито крови отдельными богобоязненными служителями, которые осмелились в одиночку оставаться верными Богу... Исполнение Законодательства и служение Богу по Евангелию — вещи несовместимые...».
Эта статья стала основанием для сурового приговора: Верховный Суд МССР осудил его в мае 1980 года на 5 лет лагерей строгого режима, которые он отбывал в г. Омске. 13 октября 1982 года Михаил Иванович направил из лагеря главе СССР Л. И. Брежневу «Открытое письмо», в котором изложил восемь обязательных требований «для урегулирования конфликта между церковью и государством». За отказ от приёма пищи его водворили в ШИЗО и 21 день он находился в посте и молитве. Каков итог? Всё, написанное им верой, осуществилось спустя восемь лет. Врагов церкви Бог рассеял, а братство сохранил и умножил!
В неволе Михаил Иванович написал серию писем, опубликованных в журнале «Вестник истины» под рубрикой «Пишу вам, дети» (1983—1984 гг.). За эти письма истинный пастырь платил дорогую цену: его лишали свидания с семьей, помещали в штрафной изолятор, закрывали в камеру пыток, под названием "африканка". В этой камере температура воздуха не поднималась выше 3—5°. На железных нарах спать невозможно. Бетонный пол разбит квадратными металлическими уголками, чтобы заключённый не согрелся, прохаживаясь по камере, а, засыпая стоя, падал и калечил себя. Михаил Иванович провёл в "африканке" 25 бессонных ночей. От истощения сил он не мог вспомнить в молитве имена своих детей. От переохлаждения организма он на всю жизнь приобрел заболевание ног. Он носил «язвы Господа Иисуса на теле своем» (Гал. 6, 17). Эти пытки пошатнули его здоровье, но не сломили дух.
Книга М. И. Хорева «Пишу вам, дети», изданная на английском, немецком, финском, голландском и румынском языках, принесла благословение христианам во многих странах мира.
Как ответственный за Кишинёвскую общину Михаил Иванович мужественно отстаивал перед гонителями право церкви на независимость. Он отверг многочисленные предложения о сотрудничестве с органами КГБ, отверг компромиссную идею автономной регистрации Кишинёвской общины, и люди в штатском заявили ему: «Зря вы заняли крайнюю позицию. Вам придётся задержаться в лагере, чтобы не мешать на свободе процессу регистрации Кишинёвской общины». В январе 1985 года, в день освобождения, М. И. Хорева осудили в лагере на четвертый срок и приговорили к 2 годам лагерей строгого режима. Когда в 1984 году в Кишинёве бульдозером разрушили частный дом брата Н. И. Никоры, 15 лет предоставлявшего свой огород для богослужений, Михаил Иванович написал церкви из лагеря слова утешения: «Сегодня враг хочет увести церковь в спокойное русло жизни без борьбы и побед. Бойтесь этого. Будьте тверды и мужественны. Я же буду стоять в проломе до конца. Для меня нет большей радости, чем слышать, что вы стоите в истине. Мужайся, дорогая церковь!»
21 ноября 1990 г., придя на заседание Верховного Совета МССР, Михаил Иванович Хорев подарил депутатам 600 Библий на молдавском и русском языках. В обращении к парламентариям он сказал: «Бог свидетель, что мы делали всё возможное для распространения Слова Божьего в Молдавии. В 1985 году издательство «Христианин» отпечатало тираж Нового Завета на молдавском языке. Но бригаду молодых печатников арестовали (в селе Старая Обрежа), а 10 тысяч Евангелий уничтожили...» Затем, стоя на трибуне, он поднял Библию и вдохновенно произнёс: «Воистину, для Слова Божьего нет уз».
В 2011 году Михаил Иванович отметил три памятные даты: 50 лет семейной жизни, в которой родились трое сыновей, 50 лет инициативному движению и свое 80-летие.
Святая проповедь Стефана
Из письма М. И. Хорева, написанного в 1981 году в лагере строгого режима.
Нас окружают люди, выискивающие пути полегче, да повыгоднее, чтобы жить поспокойней... Они не способны сказать главного, спасающего. Гладко и прекрасно о Боге проповедуют, и о Соломоне хорошо скажут, и об Аврааме, и о выходе Израильского народа — только заслушаешься; и о святых Апостолах правдиво, и о первых христианах трогательно. Но что касается правды о прямом соучастии в убийстве Господа — об этом пусть Стефаны говорят.
Меня часто спрашивают: «За что вас судили три раза?» Отвечу: за нарушение Законодательства о религиозных культах, которое преследовало единственную цель — уничтожить духовную жизнь церкви. И это законодательство, подобно золотому истукану Навуходоносора во дни Даниила, величалось перед народами нашей страны более 55 лет. Если Даниилу запрещено было только 30 дней поклоняться живому Богу, то наш народ испытал более трудную долю — более 60 лет господства жезла атеизма над жребием праведных! Кесарь посягнул на то, что принадлежало Богу. Испытаны были тысячи христиан. Лишь немногие служители Божьи решили повиноваться больше Богу, нежели человекам.
В 1961 году наше братство начало созидать дело Господне на чистой евангельской основе — и море взволновалось. Нас осуждали на длительные сроки. Бульдозерами разрушали молитвенные дома. Собрания проходили в частных домах, в лесу.
Когда расхищали наши имения, судили, штрафовали, мы уповали на Того, Который сказал: «Мужайтесь: Я победил мир» (Иоан. 16, 33).
В каждом приговоре и обвинительном заключении среди списка моих «преступлений» есть главное: нарушение Законодательства о религиозных культах. Приведу выдержку из обвинительного заключения 1980 года:
«Произведенным расследованием было установлено следующее. На территории СССР имеется легальное, зарегистрированное объединение верующих — "Братство евангельских христиан-баптистов", духовный центр которых "Всесоюзный Совет евангельских христиан-баптистов" (ВСЕХБ) — находится в г. Москве. Верующие ВСЕХБ имеют зарегистрированные молитвенные дома, они соблюдают Законодательство о религиозных культах...
В 1961 г. в "братстве ЕХБ" произошёл раскол, в результате которого наиболее реакционная группа проповедников и верующих стала на путь прямого нарушения советского Законодательства о культах. Ими была создана так называемая "Инициативная группа", впоследствии переименованная в "Оргкомитет" и, наконец, в "Совет церквей ЕХБ". Этот незаконный орган, действуя нелегально, возглавил движение баптистов-"раскольников" в масштабе страны».
Из этого документа видно, что причина бедственного положения, в котором оказалась церковь в 1961 году, была в самой церкви. Разделение произошло потому, что некоторые служители не исполняли повелений Божьих, предпочитали им человеческие постановления.
Совершать служение мне, как и многим служителям Совета церквей, приходилось в нелегальных условиях, так как всякое открытое выступление против порочной практики служения ВСЕХБ воспринималось органами власти как нарушение законов и жестоко преследовалось.
Мы не шли на сближение со служителями ВСЕХБ на условиях отступления от заповедей Господних. Нас и за это судили.
Приведу ещё пример: в 1966 году на суде в предъявленном мне обвинении было сказано:
«Община евангельских христиан-баптистов зарегистрирована в установленном законом порядке и свою деятельность проводит в соответствии с законодательством о культах. Однако некоторые её члены, недовольные уставными положениями и руководством общины, выделились в отдельную группу... Имеет место их утверждение о том, что руководство зарегистрированных общин ВСЕХБ "продалось государству", поскольку оно действует в соответствии с законодательством о культах».
Вы обратили внимание, что в материалах, предъявленных мне в обвинение, гонители довольны тем, что верующие в зарегистрированных церквах соблюдают Законодательство о религиозных культах и не высказывают отрицательного мнения о его антиевангельской сущности? Лишь «некоторые... поставили своей целью добиться отмены законодательства о культах». А почему не все? Неужели в общинах ВСЕХБ действительно не тяготятся этим законодательством, которое ставит церковь в рабскую зависимость от мира? Тяготятся, но страх перед гонителями настолько велик, что одни явно злословят путь Господень, другие предпочитают «мудро» обходиться с гонителями. «Ведь сказано: "Кто принудит тебя идти одно поприще, иди с ним два", зачем идти на явный конфликт?» — лукаво мудрствуют они. Третьи, чтобы уберечь себя от гонений, подписывают обвинения, по которым нас судят, а потом тайно извиняются, говоря: «Мы в духе с вами, но идти вместе этим путём не можем. Пока вы твёрдо стоите, и нашим церквам хорошо будет... » Лишь немногие возвышают голос за истину.
Каково было моё удивление, когда в 1970 году, знакомясь с материалами дела, я обнаружил показания пресвитера зарегистрированной общины г. Кишинева. Я сознательно не называю его фамилию, чтобы уберечь его детей и внуков от худой славы. Он дал следующие показания: «Я считаю, что Хорев М. И. виновен в том, что нарушал законодательство о культах, и считаю справедливым, если его будут судить по всей строгости советских законов».
По отбытии трёх лет заключения я встретился с этим пресвитером. «Вы меня простите,— сказал он. — Меня вызвали и дали подписать эту бумагу. Мне сказали, если я её не подпишу, меня будут судить, а мне страшно идти в тюрьму. Когда я подписывал, то надеялся, что вы меня простите. Я знал, что и без моих показаний вас всё равно осудят. Моё показание не было решающим... »
Я ответил ему: «Подписанные вами показания более всего повредили не мне, а вам, ибо "от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься" (Матф. 12, 37). Молитесь, чтобы Бог вас простил, у меня не осталось огорчения на вас».
Жалко смотреть на служителя, поражённого духом страха перед гонителями! Он подписывал бумагу только для того, чтобы сохранить себя. А прокуратуре эти показания были нужны, чтобы показать общественности: «Вот, пожалуйста, законопослушных верующих устраивает законодательство, а поступки "отделённых" осуждаются даже духовными лидерами официально действующего ВСЕХБ».
Одним служителям открывают двери тюремных камер, а другим — открывают двери на Запад, чтобы убедить мировую общественность в том, что в Советском Союзе «за веру не судят», «у нас осуждены только преступники», «у нас полная свобода». Атеисты используют малодушие одних, чтобы увеличить страдания других. Идти узким путём во все времена было уделом немногих.
Я часто вспоминаю, как первомученик Стефан произнёс последнюю проповедь в синедрионе. Он начал свою защитительную речь издалека: как Бог благословил Авраама, Исаака, Иакова; каким чудным путём вывел Свой народ из Египта. Пятьдесят стихов его речи проникнуты глубоким смыслом. Обзор истории Израильского народа он завершил упоминанием о храме: «Соломон построил Ему дом...» (Д. Ап. 7, 47). Удивление было на лицах слушателей, восторг и тишина.
Но Стефан, исполненный веры и Духа Святого, сказал: «Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы: кого из пророков не гнали отцы ваши? они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили» (Д. Ап. 7, 51—53).
Всё, речь закончилась. «Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами». Раздражённые такой речью слушатели схватили его и стремительно повлекли за город, чтобы побить камнями.
Встречал я тех, которые говорили: «Стефан наговорил сам на себя! Надо было на 50 стихе закончить — его бы перстом не тронули, а вот произнёс ещё четыре стиха — и побили камнями. Как неразумно!»
Как вы считаете, нужно ли было Стефану окончить свою речь перед синедрионом на словах, отмеченных в Деяниях Апостолов 50 стихом? Все, что сказано до 50-го стиха,— это правда! Но 50 стихов он говорил только для того, чтобы сказать последние четыре! Думаю, если бы фарисеи и книжники не увлеклись, слушая 50 стихов, то они не стали бы слушать и четыре последних. Стефан расположил их выслушать именно эти заключительные слова, ради которых произносилась вся его речь. Без этого прямого обличения вся его проповедь была бы сказана на ветер, а слушающие разошлись бы довольными красивым историческим повествованием, так и не узнав правды, что они — убийцы своего Господа и Спасителя. Стефан оказался бы преступником пред Богом, если бы не сказал этих слов. Он им ещё больше хотел сказать, но слушатели потеряли способность слушать. Сердце их разрывалось от злобы, вся внутренность кипела, они закричали и решили сразу же побить Стефана камнями.
«Стефан же... воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Д. Ап. 7, 55). Иисус встал со Своего престола, чтобы принять первого мученика.
Как всё просто! Вы знаете, дорогие, и жизнь свою за Бога просто отдать — довериться Господу и всё...
Нас окружают люди, выискивающие пути полегче, да повыгоднее, чтобы жить поспокойней. Они красиво говорят до 50-го стиха и ни слова после 50-го. Не способны сказать главного, спасающего. Гладко и прекрасно о Боге проповедуют, и о Соломоне хорошо скажут, и об Аврааме, Исааке, Иакове, и о выходе Израильского народа — только заслушаешься; и о святых Апостолах правдиво, и о первых христианах трогательно. Но что касается правды о прямом соучастии в убийстве Господа — об этом пусть Стефаны говорят.
Ну что ж, Стефаны — так Стефаны! Для них и небо открыто. Узок путь, ведущий в жизнь вечную, и немногие находят его.
Пусть Бог благословит Стефанов!