АКВАРЕЛИ МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИН (АЛЬБОМ 1)

Я поклоняюсь вам, кристаллы, 
Морские звезды и цветы, 
Растенья, раковины, скалы 
(Окаменелые мечты 
Безмолвно грезящей природы), 
Стихии мира: Воздух, Воды, 
И Мать-Земля и Царь-Огонь!

Размытых осыпей, как прежде, звонки щебни, 
И море древнее, вздымая тяжко гребни, 
Кипит по отмелям гудящих берегов.

Здесь был священный лес. Божественный гонец 
Ногой крылатою касался сих прогалин. 
На месте городов ни камней, ни развалин.

Окрестные холмы вызорены 
Колючим солнцем. Серебро полыни 
На шиферных окалинах пустыни 
Торчит вихром косматой седины.

Отливают волны розовым глянцем,
Влажные выгибая гребни, 
Индевеет берег солью и сланцем,
И алеют щебни.

Край одиночества, 
Земля молчания... 
Сбылись пророчества, 
Свершились чаянья.

Я к нагорьям держу свой путь 
По полынным лугам, по скату, 
Чтоб с холма лицо обернуть 
К пламенеющему закату.

Все так же пуст Эвксинский понт 
И так же рдян закат суровый, 
И виден тот же горизонт, 
Текучий, гулкий и лиловый.

Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель... 
По нагорьям терн узорный и кустарники в серебре. 
По долинам тонким дымом розовеет внизу миндаль, 
И лежит земля страстная в черных ризах и орарях.

Дрожало море вечной дрожью 
Из тьмы пришедший синий вал 
Победной пеной потрясал, 
Ложась к гранитному подножью, 

Старинным золотом и желчью напитал 
Вечерний свет холмы. Зардели, красны, буры, 
Клоки косматых трав, как пряди рыжей шкуры. 
В огне кустарники, и воды как металл.

Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец 
В зеленых сумерках таинственно-печален. 
Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален? 
Кто знает путь богов — начало и конец?

И ночи звездные в слезах проходят мимо, 
И лики темные отвергнутых богов 
Глядят и требуют, зовут... неотвратимо.

И мой суровый Коктебель 
Созвучен с вашею улыбкой, 
Как свод руин с лозою гибкой, 
Как с пламенем зари - свирель.

Крылом зубчатым вырастая, 
Коснется моря тень вершин, 
И ты изникнешь, млея, тая, 
В полынном сумраке долин.

Отроком строгим бродил я 
По терпким долинам 
Киммерии печальной, 
И дух мой незрячий 
Томился 
Тоскою древней земли.